«Почему ты меня выбрала, если я какой-то не такой?» Как многодетная мать усыновила еще троих братьев и их друга

У Любови Прошкиной была необычная мечта — стать приемной мамой. У женщины уже есть шестеро кровных детей, а недавно к их большой дружной семье присоединились еще трое мальчиков-подростков. У каждого из них за плечами непростая история, была попытка прижиться в приемной семье, которая закончилась неудачно. Каждый из них пережил предательство, боль, потерю близких. Любовь пообещала себе стать для ребят тем родителем, которого им так не хватало. О любви к детям, сложностях приемного материнства и адаптации подростков в новой семье Любовь Прошкина рассказала нашему корреспонденту Алене Золотухиной.

Любовь и три приемных сына

История Любови началась не с наставничества. Она сразу пошла в Школу приемных родителей, которая существует на базе благотворительного фонда «Солнечный город». Взять ребенка из детского дома — такой была ее мечта на протяжении многих лет. Лето и осень 2021 года ушли на обучение.

— Принять ребенка в семью — это большая ответственность как перед приемным ребенком, так и перед членами своей семьи. Это решение должно быть поддержано мужем, кровными детьми. Только тогда в трудной ситуации можно рассчитывать на помощь близких, — говорит Любовь.

Знакомство с ребятами долгое время было односторонним. Мальчики уже взрослые: двоим по 14 лет и одному — 15. Чтобы не травмировать их, Любовь не сразу вышла на знакомство с ними, решив сначала узнать всю необходимую информацию о них для принятия решения. Только спустя она увидела ребят на сайте, где были размещены анкеты детей, оставшихся без родителей, а после встретилась с ними вживую. Несколько раз Любовь приезжала в детский дом, брала мальчиков в гости, они общались с родными детьми женщины. Спустя еще мальчики навсегда покинули детский дом и присоединились к семье Прошкиных. Любовь говорит, что для ее родных детей непросто было принять их, но они поддержали решение матери и быстро стали друзьями для приемных братьев.

Процедура сбора документов для оформления опеки над детьми — сложная. Органы опеки не особенно дают консультации, поэтому действовала Любовь, опираясь на рекомендации от сотрудников фонда «Солнечный город». Отказа быть не могло, так как на то не было причин.

— Перед тем как принять решение даже знакомиться с детьми, выдается соответствующее заключение из органов опеки и от всех, кто проживает в доме, берется согласие на прием в семью детей. Более того, от фонда «Солнечный город» с нами очень долго работал психолог — исследовал достаточную ресурсность семьи. Ребят трое, и все — подростки. Важно понимать, что семья справится с разного рода ситуациями, характерными для детей этого возраста. В целом все отреагировали положительно, у нас семья большая и дружная, — объясняет Любовь.

Как мальчиков бросила приемная семья и не смогла поднять бабушка

У каждого из ребят — своя история. Двух братьев забрали от кровной матери в 2012 году, их отец умер в , за месяц до рождения второго из братьев. Мальчики попали в приемную семью, где воспитывались . Когда в 2020 году одному брату исполнилось , а второму — 13, они снова оказались в детском доме.

— Нет ничего страшнее вторичного сиротства. Доверие к людям падает до нуля. Приемная мама для одного из братьев стала родной. Он не мог смириться с тем, что он должен жить без нее. Страшно, когда ребенку нужно привыкать второй раз жить без мамы, папы в таком уязвимом возрасте, — говорит Любовь Прошкина. — Приемная мать наотрез отказалась общаться с одним из них, который сильно скучал по ней. Второй с ней давно прекратил отношения.

Третьего мальчика забрали от родителей в возрасте в 2013 году. Спустя два года из детского дома его забрала к себе родная бабушка, у которой уже жил старший брат мальчика. С воспитанием двоих внуков бабушка не справилась, и через четыре года — в — ребята отправились в детский дом, а в 2021 году умерла их родная мама.

— Папа всё это время жил рядом с детским домом. С ребятами общается, но попыток забрать их за это время не предпринимал. При этом осудил ребенка за то, что тот решил идти в приемную семью, к нам. И только бабушка вступилась за внука и поддержала его. Сейчас мы очень хорошо общаемся с бабушкой. Она уже была у нас в гостях, — рассказывает Любовь.

Старший ребенок остался в детском доме, потому что не захотел огорчать папу.

У каждого из мальчиков — своя сложная, запутанная история

Иллюстрация: Юрий Орлов / Сеть городских порталов

Неудобные вопросы

После того как ребята пришли в семью, вопросы о прошлом пришлось решать. И решать нужно было исключительно в интересах детей, а это не всегда удобно и комфортно. Много нужно общаться на тему прошлого — что было хорошего, что плохого — и из всего нужно вынести полезное. Истории жизни у мальчиков разные, нужен разный подход.

— С одним нужно вместе строить отношения с кровными родными, с двумя — простить приемную и найти силы для встречи с кровной матерью спустя почти , готовимся посетить могилку отца. Эмоции часто мешают, но пусть не с первого, со второго, третьего раза, но мы решаем старые проблемы, которые мешают полноценно жить и развиваться ребенку в семье. Немного легче было от того, что двое из них — кровные братья, а третий — близкий друг одного из них. Соответственно, им было легче идти в семью, имея внутри уже устойчивые связи, — продолжает рассказ женщина.

Поскольку мальчики — уже подростки, на контакт пошли быстро. Начали доверять в общих вопросах сразу, но позже, в период адаптации, всё равно задавали Любови вопросы, которые, как она думает, стоило бы адресовать не ей, а тем, с кем они раньше жили.

— Но дети видели меня и, конечно, задавали неудобные вопросы мне: «Почему нас бросили родители?», «Почему приемная мать отказалась со мной общаться?», «Я какой-то не такой?», «Почему тогда ты меня выбрала, если я какой-то не такой?» На них нужно было честно отвечать, и порой не только за себя. Были срывы и с моей стороны, и с их. Но главное — нужно находить силы просить прощения: это сильно сближает людей. В таких случаях помогали мои близкие — муж, дети. Они объясняли ребятам, почему я так реагирую или почему я так себя веду. И пока я находилась в перезагрузке, с ребятами работали мои родные. А затем и у меня появлялись слова, которые нужны были и им, и мне, отношения налаживались. Всё это нелегко. Но то, что в итоге получает каждый из нас, — это бесценно, — объясняет Любовь Прошкина. — Как только я пригласила ребят в свою семью, они спросили, как меня называть. Я ответила: как будет комфортно им. И они ответили: «Тогда мама». Так с первых дней и зовут меня.

Характеры у мальчиков абсолютно разные. Двоих кровных братьев Любовь описывает как очень амбициозных ребят, с большими планами. Оба занимаются спортом и не сидят на месте.

— Муж открыл спортивный клуб, и они там пропадают с моим старшим сыном, он мастер спорта по пауэрлифтингу. Третий мальчик — домосед. Любит быть дома и повторяет часто: «Мне всё нравится». Редко ходит вместе с другими в спортклуб, но любит гулять, общаться со сверстниками. Часто гуляет с моим младшим сыном — у них разница в год, они дружат с первых дней. Получается, теперь у нас : старшему — , еще одному — , двоим — по 14 и младшему — . Они очень привязаны друг к другу, очень близки. Много проводят времени вместе. К девочкам, моим дочерям, их у нас четверо, относятся с уважением. Очень хорошо относятся к мужу. К нему ходят в спортклуб заниматься школьники, и для ребят приятно, что они имеют к этому отношение, — рассказывает Любовь.

Сейчас мальчики привыкают к новому дому, правилам, распорядку

Иллюстрация: Юрий Орлов / Сеть городских порталов

Сложности, которые ждали маму

Погружаясь в воспоминания, Любовь Прошкина говорит, что поначалу было тяжело и морально, и физически, будто расплата за всех, кто когда-либо причинил боль ее приемным детям, свалилась на нее. Два месяца женщина рыдала, но время и установившиеся в семье любовь и доверие сделали свое дело. Ребята стали бережнее относиться к приемной матери, начали быстрее выходить из конфликтов, более чутко относиться к просьбам Любови, выстроили отношения с другими членами семьи.

— Конечно, у нас есть правила, и не сразу они были приняты. У нас большой дом, нужно было распределить уборку, но произошло это достаточно быстро. Конфликты вначале были из-за телефонов, упускали учебу. Ввели правило — сдавать телефоны в 20 часов. Не всем это нравилось, но привыкли. Есть правило — не слушать громко сообщения по телефону, поскольку телефонов много, рекомендовали это делать в наушниках. Тоже вначале было не очень принято это требование. Самой большой проблемой была правильная речь, ну или хотя бы без матов. Много нужно было приложить усилий, чтобы исключить у ребят маты из речи, но всё же получилось. Они уважительно относятся к нам и очень стараются, — объясняет женщина.

Любовь говорит, что период адаптации уже пройден, но мальчикам всё равно еще тяжело, слишком много они пережили. С каждым ребенком были свои сложности, с которыми справлялись личными разговорами, общением на тему, что беспокоит больше всего, совместным времяпрепровождением.

— Я старалась не нарушать личное пространство ребят, и все сближения шли только от них. Ровно насколько они меня пускали к себе, столько пространства я и использовала, чтобы развивать с ними отношения. В итоге с каждым днем мы становились ближе, пока доверие не стало максимальным, — говорит Любовь.

Безусловно, женщина сталкивалась с мнением окружающих о плохой генетике ее приемных детей, но чужие предположения не имеют для нее значения. Имея свое мнение, которое сложилось из общения с профессионалами в области приемных семей, а также за счет знаний, полученных в Школе приемных родителей, Любовь выбрала позицию не спорить с такими людьми.

— Несмотря на все трудности, которые могут прийти в семью с приходом в нее троих подростков, положительного гораздо больше. То, что переживаю я, когда размышляю о ребятах, о их жизни, нельзя просто описать словами. Любовь к кровным детям заложена изначально с их зачатием, появлением на свет. А вот любовь к приемным детям приходит неожиданно. Это ни с чем не сравнимое чувство — любовь к детям, которых ты не рожала. Твое сердце становится больше и способно принять ребят со всем «багажом». Приходит любовь, способная покрыть все недостатки, непохожесть этих детей на привычных для тебя кровных детей. Как верующий человек я точно знаю, что это чувство приходит свыше, — не сомневается Любовь Прошкина.

«Почему ты меня выбрала, если я какой-то не такой?» Как многодетная мать усыновила еще троих братьев и их друга

У Любови Прошкиной была необычная мечта — стать приемной мамой. У женщины уже есть шестеро кровных детей, а недавно к их большой дружной семье присоединились еще трое мальчиков-подростков. У каждого из них за плечами непростая история, была попытка прижиться в приемной семье, которая закончилась неудачно. Каждый из них пережил предательство, боль, потерю близких. Любовь пообещала себе стать для ребят тем родителем, которого им так не хватало. О любви к детям, сложностях приемного материнства и адаптации подростков в новой семье Любовь Прошкина рассказала нашему корреспонденту Алене Золотухиной.

Любовь и три приемных сына

История Любови началась не с наставничества. Она сразу пошла в Школу приемных родителей, которая существует на базе благотворительного фонда «Солнечный город». Взять ребенка из детского дома — такой была ее мечта на протяжении многих лет. Лето и осень 2021 года ушли на обучение.

— Принять ребенка в семью — это большая ответственность как перед приемным ребенком, так и перед членами своей семьи. Это решение должно быть поддержано мужем, кровными детьми. Только тогда в трудной ситуации можно рассчитывать на помощь близких, — говорит Любовь.

Знакомство с ребятами долгое время было односторонним. Мальчики уже взрослые: двоим по 14 лет и одному — 15. Чтобы не травмировать их, Любовь не сразу вышла на знакомство с ними, решив сначала узнать всю необходимую информацию о них для принятия решения. Только спустя она увидела ребят на сайте, где были размещены анкеты детей, оставшихся без родителей, а после встретилась с ними вживую. Несколько раз Любовь приезжала в детский дом, брала мальчиков в гости, они общались с родными детьми женщины. Спустя еще мальчики навсегда покинули детский дом и присоединились к семье Прошкиных. Любовь говорит, что для ее родных детей непросто было принять их, но они поддержали решение матери и быстро стали друзьями для приемных братьев.

Процедура сбора документов для оформления опеки над детьми — сложная. Органы опеки не особенно дают консультации, поэтому действовала Любовь, опираясь на рекомендации от сотрудников фонда «Солнечный город». Отказа быть не могло, так как на то не было причин.

— Перед тем как принять решение даже знакомиться с детьми, выдается соответствующее заключение из органов опеки и от всех, кто проживает в доме, берется согласие на прием в семью детей. Более того, от фонда «Солнечный город» с нами очень долго работал психолог — исследовал достаточную ресурсность семьи. Ребят трое, и все — подростки. Важно понимать, что семья справится с разного рода ситуациями, характерными для детей этого возраста. В целом все отреагировали положительно, у нас семья большая и дружная, — объясняет Любовь.

Как мальчиков бросила приемная семья и не смогла поднять бабушка

У каждого из ребят — своя история. Двух братьев забрали от кровной матери в 2012 году, их отец умер в , за месяц до рождения второго из братьев. Мальчики попали в приемную семью, где воспитывались . Когда в 2020 году одному брату исполнилось , а второму — 13, они снова оказались в детском доме.

— Нет ничего страшнее вторичного сиротства. Доверие к людям падает до нуля. Приемная мама для одного из братьев стала родной. Он не мог смириться с тем, что он должен жить без нее. Страшно, когда ребенку нужно привыкать второй раз жить без мамы, папы в таком уязвимом возрасте, — говорит Любовь Прошкина. — Приемная мать наотрез отказалась общаться с одним из них, который сильно скучал по ней. Второй с ней давно прекратил отношения.

Третьего мальчика забрали от родителей в возрасте в 2013 году. Спустя два года из детского дома его забрала к себе родная бабушка, у которой уже жил старший брат мальчика. С воспитанием двоих внуков бабушка не справилась, и через четыре года — в — ребята отправились в детский дом, а в 2021 году умерла их родная мама.

— Папа всё это время жил рядом с детским домом. С ребятами общается, но попыток забрать их за это время не предпринимал. При этом осудил ребенка за то, что тот решил идти в приемную семью, к нам. И только бабушка вступилась за внука и поддержала его. Сейчас мы очень хорошо общаемся с бабушкой. Она уже была у нас в гостях, — рассказывает Любовь.

Старший ребенок остался в детском доме, потому что не захотел огорчать папу.

У каждого из мальчиков — своя сложная, запутанная история

Иллюстрация: Юрий Орлов / Сеть городских порталов

Неудобные вопросы

После того как ребята пришли в семью, вопросы о прошлом пришлось решать. И решать нужно было исключительно в интересах детей, а это не всегда удобно и комфортно. Много нужно общаться на тему прошлого — что было хорошего, что плохого — и из всего нужно вынести полезное. Истории жизни у мальчиков разные, нужен разный подход.

— С одним нужно вместе строить отношения с кровными родными, с двумя — простить приемную и найти силы для встречи с кровной матерью спустя почти , готовимся посетить могилку отца. Эмоции часто мешают, но пусть не с первого, со второго, третьего раза, но мы решаем старые проблемы, которые мешают полноценно жить и развиваться ребенку в семье. Немного легче было от того, что двое из них — кровные братья, а третий — близкий друг одного из них. Соответственно, им было легче идти в семью, имея внутри уже устойчивые связи, — продолжает рассказ женщина.

Поскольку мальчики — уже подростки, на контакт пошли быстро. Начали доверять в общих вопросах сразу, но позже, в период адаптации, всё равно задавали Любови вопросы, которые, как она думает, стоило бы адресовать не ей, а тем, с кем они раньше жили.

— Но дети видели меня и, конечно, задавали неудобные вопросы мне: «Почему нас бросили родители?», «Почему приемная мать отказалась со мной общаться?», «Я какой-то не такой?», «Почему тогда ты меня выбрала, если я какой-то не такой?» На них нужно было честно отвечать, и порой не только за себя. Были срывы и с моей стороны, и с их. Но главное — нужно находить силы просить прощения: это сильно сближает людей. В таких случаях помогали мои близкие — муж, дети. Они объясняли ребятам, почему я так реагирую или почему я так себя веду. И пока я находилась в перезагрузке, с ребятами работали мои родные. А затем и у меня появлялись слова, которые нужны были и им, и мне, отношения налаживались. Всё это нелегко. Но то, что в итоге получает каждый из нас, — это бесценно, — объясняет Любовь Прошкина. — Как только я пригласила ребят в свою семью, они спросили, как меня называть. Я ответила: как будет комфортно им. И они ответили: «Тогда мама». Так с первых дней и зовут меня.

Характеры у мальчиков абсолютно разные. Двоих кровных братьев Любовь описывает как очень амбициозных ребят, с большими планами. Оба занимаются спортом и не сидят на месте.

— Муж открыл спортивный клуб, и они там пропадают с моим старшим сыном, он мастер спорта по пауэрлифтингу. Третий мальчик — домосед. Любит быть дома и повторяет часто: «Мне всё нравится». Редко ходит вместе с другими в спортклуб, но любит гулять, общаться со сверстниками. Часто гуляет с моим младшим сыном — у них разница в год, они дружат с первых дней. Получается, теперь у нас : старшему — , еще одному — , двоим — по 14 и младшему — . Они очень привязаны друг к другу, очень близки. Много проводят времени вместе. К девочкам, моим дочерям, их у нас четверо, относятся с уважением. Очень хорошо относятся к мужу. К нему ходят в спортклуб заниматься школьники, и для ребят приятно, что они имеют к этому отношение, — рассказывает Любовь.

Сейчас мальчики привыкают к новому дому, правилам, распорядку

Иллюстрация: Юрий Орлов / Сеть городских порталов

Сложности, которые ждали маму

Погружаясь в воспоминания, Любовь Прошкина говорит, что поначалу было тяжело и морально, и физически, будто расплата за всех, кто когда-либо причинил боль ее приемным детям, свалилась на нее. Два месяца женщина рыдала, но время и установившиеся в семье любовь и доверие сделали свое дело. Ребята стали бережнее относиться к приемной матери, начали быстрее выходить из конфликтов, более чутко относиться к просьбам Любови, выстроили отношения с другими членами семьи.

— Конечно, у нас есть правила, и не сразу они были приняты. У нас большой дом, нужно было распределить уборку, но произошло это достаточно быстро. Конфликты вначале были из-за телефонов, упускали учебу. Ввели правило — сдавать телефоны в 20 часов. Не всем это нравилось, но привыкли. Есть правило — не слушать громко сообщения по телефону, поскольку телефонов много, рекомендовали это делать в наушниках. Тоже вначале было не очень принято это требование. Самой большой проблемой была правильная речь, ну или хотя бы без матов. Много нужно было приложить усилий, чтобы исключить у ребят маты из речи, но всё же получилось. Они уважительно относятся к нам и очень стараются, — объясняет женщина.

Любовь говорит, что период адаптации уже пройден, но мальчикам всё равно еще тяжело, слишком много они пережили. С каждым ребенком были свои сложности, с которыми справлялись личными разговорами, общением на тему, что беспокоит больше всего, совместным времяпрепровождением.

— Я старалась не нарушать личное пространство ребят, и все сближения шли только от них. Ровно насколько они меня пускали к себе, столько пространства я и использовала, чтобы развивать с ними отношения. В итоге с каждым днем мы становились ближе, пока доверие не стало максимальным, — говорит Любовь.

Безусловно, женщина сталкивалась с мнением окружающих о плохой генетике ее приемных детей, но чужие предположения не имеют для нее значения. Имея свое мнение, которое сложилось из общения с профессионалами в области приемных семей, а также за счет знаний, полученных в Школе приемных родителей, Любовь выбрала позицию не спорить с такими людьми.

— Несмотря на все трудности, которые могут прийти в семью с приходом в нее троих подростков, положительного гораздо больше. То, что переживаю я, когда размышляю о ребятах, о их жизни, нельзя просто описать словами. Любовь к кровным детям заложена изначально с их зачатием, появлением на свет. А вот любовь к приемным детям приходит неожиданно. Это ни с чем не сравнимое чувство — любовь к детям, которых ты не рожала. Твое сердце становится больше и способно принять ребят со всем «багажом». Приходит любовь, способная покрыть все недостатки, непохожесть этих детей на привычных для тебя кровных детей. Как верующий человек я точно знаю, что это чувство приходит свыше, — не сомневается Любовь Прошкина.

Жизнь«Чистые сёстры Кардашьян»: Как устроены отношения
в больших семьях

В больших семьях увеличивается и число отношений, которые приходится строить всем со всеми. А значит, и драматических ситуаций, и радости в жизни детей должно быть больше. Мы поговорили с женщинами, которые выросли в больших семьях, о том, как они ладили с братьями и сёстрами, делили родительскую заботу и выстраивали личные границы.

алиса попова

Анна Дзядко

В семье нас четверо. У меня три старших брата, я самая маленькая. При этом они меня сильно старше — с самым младшим из трёх у нас разница одиннадцать лет. В детстве мне хотелось, чтобы у меня была ещё и сестра, и обязательно — близнец. Казалось, что не хватает девчонки. Не могу вспомнить, чтобы у нас был конкретный разговор с родителями о том, почему нас так много. Но предполагаю, что у этого много причин: в начале совместной жизни родители были воцерковленные, а у всех друзей вокруг тоже были многодетные семьи. Ну и просто мама с папой друг друга очень любили.

Я всю жизнь делила с кем-то пространство, и только последние года четыре у меня есть возможность закрыть дверь в свою комнату. Но не могу сказать, что на меня это как-то негативно влияло. Даже наоборот, когда я стала жить совсем одна, я долго не могла привыкнуть. Некомфортно без внешнего шума. Папа всегда с утра слушал радио, и это настолько вошло в привычку, что я продолжаю в одиночестве бесконечно слушать подкасты. Но вот недавно я впервые поехала отдыхать одна и поняла, что мне очень важно жить в своём ритме. Просыпаться, когда сама хочу, завтракать и обедать, не подстраиваться ни под кого. Когда мы жили вместе, у меня не было такой возможности. Папа готовил на всех и сердился, если я спала до двенадцати, потому что сам был жаворонком. Мы никогда не были очень богатыми, но, поскольку я младшая и девочка, родители всегда старались меня баловать. И братья тоже. Знаю, что во многих многодетных семьях есть истории про донашивание одежды — в моём случае такого не было. Единственное, что мне перепадало сверху, — это мобильные телефоны, которые появились у братьев, когда они сами начали зарабатывать. Самым классным было то, что братья всегда приглашали меня в путешествия за границу. Большинство моих поездок связано с их компанией и друзьями.

Я очень благодарна родителям и ценю то, что нас так много. Не знаю как, но маме и папе удалось нам привить крепкие и дружеские отношения между собой. Конечно, динамика была разная. Я была довольно избалованной девочкой в детстве и обижалась на братьев, которые обманом затаскивали меня в ненавистный детский сад. Но каких-то больших ссор и обид не было даже в переходном возрасте. А сейчас, после долгой болезни и смерти папы, я чувствую, что вряд ли смогла бы пережить это так стойко, если бы не братья. Не могу сказать, что когда-либо замечала особое отношение родителей к кому-то из нас. Мы часто шутим с братьями, что мама любит кого-то больше или ставит одного в пример другому, но дальше шуток это не заходило.

Я общаюсь со своими братьями очень часто. Помимо семейного чата, в котором мы обсуждаем новости с мамой и их жёнами, у нас ещё есть отдельный, где только мы вчетвером. При этом с каждым из братьев у меня особые отношения: по разным вопросам я иду к разным. Ещё я очень люблю их жён и племянников. Мы часто обедаем все вместе на выходных или проводим время на даче. В карантин практически прожили вместе всё лето. В такое тревожное время это было очень важно. Я никогда не задумывалась, хочу ли сама многодетную семью. Мне кажется, сложно такую вещь предугадать. Как получится. Но если вдруг так будет — я буду очень рада.

Ира Павлова

(имя изменено по просьбе героини)

Нас шестеро. На Кавказе многодетная семья не является чем-то удивительным, поэтому первые двенадцать лет у меня не возникало вопросов. После переезда в другой город, где мои ровесники оказались единственными детьми в семье, я задумалась. Как выяснилось, к абортам мои родители относятся плохо, а большая семья — это то, к чему нужно стремиться.

Мне нравилось расти в большой семье. У нас были свои игры, свои секреты от родителей, уютные посиделки по вечерам, но бывали и плохие периоды. Например, мои взаимоотношения со старшей сестрой долго не складывались. Ей пришлось рано повзрослеть из-за войны, свою роль также сыграла разница в возрасте (почти десять лет), а я её серьёзности не понимала. Только к четырнадцати годам стала тянуться к сестре. Сейчас она уже замужем, но мы общаемся почти каждый день. Ещё своего рода «кризис» у меня был после рождения младшего брата. Много ревности и недопониманий. К счастью, это продлилось недолго. До десяти лет я делила комнату со старшим братом. У меня были ужасные кошмары, а он всегда меня успокаивал и читал мне книги независимо от времени на часах. Я очень бережно отношусь к этим воспоминаниям. Даже сейчас при возникновении проблем обращаюсь к нему. Брат оказывал поддержку, которой не хватало от родителей. У них тогда были другие приоритеты. У отца — карьера, у матери — младший брат (он тогда только родился) и старшая сестра, которая выпускалась из школы.

Мне не хватало родительского внимания, а в какой-то период не хватало и денег. Казалось, что единственным ребёнком, которого мать любит, был старший брат. Она уделяла ему больше внимания, ухаживала за ним: накормить, напоить, постирать и погладить одежду, похвалить, дать совет. Остальные дети должны были сами ухаживать за собой. У отца любимым ребёнком была я. Он никогда этого не скрывал. Свою любовь он выражал в подарках, поскольку дома мы его практически не видели из-за работы. Сравнений в большой семье практически невозможно избежать. В моём случае было совсем не очень, поскольку тяжело соревноваться с сестрой и братом, которые умудрялись отлично учиться в наполовину разбомблённой школе.

Мои родители не понимают, что детей нужно уважать. Стук в дверь для них нечто дикое. «Ты что-то скрываешь?» — вопрос, который слетает с их уст быстрее, чем ты успеешь пожаловаться на нарушение личных границ. Незапланированные поездки, о которых дети не были предупреждены, — абсолютная норма. Они считают, что у нас не может быть важных дел или своих планов. Сейчас старшие брат и сестра уже не живут в родительском доме, поэтому не сталкиваются с этой проблемой. Я пока похвастаться сепарацией не могу, но выросла достаточно, чтобы не молчать, когда подобное происходит. На фоне вечного пренебрежения границами у меня возникли ужасные проблемы с доверием. Мать спокойно могла порыться в моём рюкзаке или под предлогом уборки перебрать все мои вещи в шкафу. Я тогда сохраняла школьные переписки на бумажках, открытки, признания в любви, вела дневник. Всё это читалось. Узнала я об этом позже, когда она решила, что скрывать не стоит. Якобы ничего такого в этом нет. Высказав недовольство, я лишь ухудшила ситуацию. Стали проверять телефон и социальные сети. Мама использовала свои знания против меня в ссорах. Тогда я сделала вывод, что нельзя делиться с людьми действительно важной информацией. Матери я рассказывала о занятиях, преподавателях, но абсолютно перестала комментировать друзей. Получалось, что я с ней общалась и говорила много, но ничего — по существу. Перестала сохранять всё, что может меня так или иначе компрометировать. Изменила стиль общения в социальных сетях: составляла и отправляла сообщения так, чтобы их нельзя было кому-то переслать, вырвав из контекста. Поставила ужасные пароли на всё и везде стала использовать двойную аутентификацию. Кое-что из этого уже потеряло свою актуальность. Мать сильно изменилась, я уже повзрослела. Но заводить новые знакомства для меня всегда испытание. Я просто не могу довериться людям достаточно, чтобы мы сблизились.

С возрастом отношения с братьями и сестрой только улучшились, а с родителями — наоборот. Сейчас я близка со всеми членами семьи, кроме отца. Мы практически не общаемся, хоть и живём вместе. С матерью я общаюсь и искренне её уважаю (как человека, не родителя), но доверять ей не могу. Я не хочу большую семью и даже не хочу связывать себя узами брака.

Мария Клокотова

Сколько нас в семье, довольно сложный вопрос. У мамы десять детей. У папы помимо общих с мамой (два брата и я) есть ещё двое. У отчима четверо детей от предыдущего брака. Но обычно, когда спрашивают, сколько у меня братьев и сестёр, я говорю: «Одиннадцать». Мне это никогда не казалось чем-то необычным. День у нас был организован как у многих: утром вставали, умывались, завтракали, ехали в школу. Потом на дополнительные занятия, домой, делали уроки, вечером играли, ужинали и ложились спать. Гуляли тоже, конечно.

Окружающие часто удивляются, как родителям удаётся дать такому количеству детей нормальное образование. Мы учились в хороших школах. Я и мой брат сейчас учимся в университете. Мы всегда занимались чем-то помимо школы: учили иностранные языки, ходили на танцы, в бассейн, художественную школу и т. д. Всегда была возможность попробовать всё, что хочется. Я говорю в прошедшем времени, но у моих младших братьев и сестёр это есть до сих пор. Ещё многим интересно, как родители кормят столько детей. У нас еда всегда была на кухне, и каждый подходил и клал себе. Если вдруг не было готовой, готовил сам. Но обычно либо мама, либо няня готовили. Самим этого делать не приходилось, хотя многие из младших любят готовить. Когда я прихожу в гости, они всегда меня чем-то угощают. В последний раз приготовили безумно вкусный лимонный пирог и кофе с пенкой!

Довольно долго я жила в одной комнате с двумя младшими братьями, и нам очень нравилось (мне точно). Любили болтать перед сном. Отдельную комнату мне захотелось лет в десять, когда начался переходный возраст. Примерно в это время мне её и организовали. Долгое время отдельная комната была только у меня. Два следующих после меня брата жили вдвоём, остальные тоже как-то кучковались. Но больше трёх человек в одной комнате не живёт, у каждого есть свой личный уголок. Такое количество людей вокруг никогда не мешало нам звать в гости друзей, с ночёвками в том числе. У каждого были и есть свои личные вещи, которые никто (даже родители!) не должен был брать без спроса. Это кажется очевидно правильным, но часто бывает так, что родители заставляют детей делиться. Просто потому, что «это же твой брат или сестра». Мне это кажется странным: любой человек имеет право хотеть или не хотеть делиться. Не хотеть помочь или не иметь возможности это сделать. Родители никогда не заставляли нас сидеть с младшими братьями-сёстрами, как это часто бывает даже в семьях, где не много детей. Это всегда была просьба с их стороны, и мы всегда имели возможность сказать нет. Такое уважительное отношение помогло мне научиться чувствовать свои личные границы, отстаивать их. Я точно знаю, что я всегда могу обратиться за помощью к семье. Они меня любят и всегда поддержат. Я тоже их очень люблю и всегда буду рядом с ними! Уверена, что они это знают.

Внимания и любви, как и личного пространства, всегда было достаточно. Мама каким-то чудесным образом умеет уделять время каждому ребёнку. Я сама сейчас мама и часто думаю о том, как можно уделять внимание двум-трём детям. Про десятерых и подумать страшно. Каждый из нас имеет возможность поболтать с мамой наедине, и это происходит очень естественно, не по расписанию. Я знаю, что в некоторых семьях так делают: устраивают специальные мужские или женские дни, когда папа с сыновьями идут развлекаться, а мама идёт с дочками. У нас такого никогда не было. Материальных вещей тоже было в достатке: одежда, игрушки, телефоны, компьютеры. Мы ходили в кино, парки аттракционов, салоны красоты. Мы много путешествовали семьёй, ездили в разные поездки с классом. Помню, в детстве мечтала полететь куда-нибудь бизнес-классом. Всё-таки такая мечта говорит об уровне удовлетворённости моих потребностей!

Я счастлива, что выросла в большой семье. Когда у тебя много братьев и сестёр, тебе не бывает скучно или одиноко. У тебя всегда есть кто-то, с кем ты можешь поделиться радостями или проблемами. Не всегда хочется что-то рассказывать маме или папе, приятнее поговорить с кем-то, кто ближе по возрасту. С братьями и сёстрами всегда можно поиграть, пока родители заняты. И зачастую друг с другом играть гораздо веселее, даже когда родители с радостью это делают. У нас с мужем есть дочка, ей один год. Когда она дома, она может играть либо с нами, либо одна. Для меня это ужасно. Не могу представить себя на её месте. Я вижу, как ей интересно играть с другими детьми, поэтому чаще стараюсь куда-то с ней выбираться. А вообще мы с мужем планируем троих детей. Получается, что такое количество братьев и сестёр не отбило у меня желание иметь своих. Я уже живу отдельно, но младшие всё так же близко общаются друг с другом. А я с ними периодически списываюсь, созваниваюсь, мы смотрим друг за другом в социальных сетях, ходим в гости. Я, наверное, не самый типичный представитель ребёнка из многодетной семьи: мне всего хватало, личные границы никто не нарушал, братьев и сестёр я очень люблю и своих детей тоже хочу. Но хочется сказать, что и такие, как я, есть!

Ксения Петрова

(имя изменено по просьбе героини)

У нас в семье четверо детей. Три брата и я. Братья старше меня больше чем на десять лет. В молодости родители не планировали большую семью, просто так получилось. После трёх сыновей они очень хотели девочку, и, когда братья немного подросли, родилась я.

Я обожаю свою семью, считаю её классной и какой-то особенной. Всегда чувствовала огромную любовь, как родителей так и братьев. От братьев я слышала, что если что — они меня защитят. Правда, защищать было не от чего, но знать это приятно. Окружающие всегда удивлялись моей семье, и я чувствовала, как мне повезло. Я была довольно закрытым ребёнком, но к братьям тянулась, и они никогда меня не отвергали. Играли, щекотали, забирали из детского сада, иногда водили на кружки. Я гордилась, когда меня пускали в мальчишечью комнату, где велись «взрослые» беседы. Меня просили «не говорить родителям», и я стойко хранила секреты.

В материальном плане родители дали всё, что нужно. Я родилась в более спокойное финансовое время. Им было сложнее, когда сыновья были маленькими. По рассказам, тогда не хватало денег, приходилось выкручиваться. Они всегда очень много работали, стараясь нас обеспечить. В эмоциональном плане мне тоже всегда хватало внимания, я не чувствовала себя обделённой. Скорее был даже избыток. Чего мне не хватало, так это личного пространства. Я очень ждала, когда у братьев появится своё жилье, чтобы жить в отдельной комнате. Спала в комнате родителей, иногда — в зале, но своей комнаты у меня не было. Лет в пятнадцать я переехала в комнату братьев. По моему желанию сделали ремонт, но в итоге комнату пришлось делить с бабушкой. Когда бабушка уезжала гостить к другим своим детям, это было настоящим счастьем.

В детстве я обожала сериал «Бригада», и мои братья казались мне воплощением бандитской дружбы. К сожалению, из-за разницы в возрасте мы с ними не были так близки, как братья между собой. Завидую, когда слышу истории о том, как они вместе гуляли, творили непонятно что. У нас таких воспоминаний нет. Когда у братьев было время разгула, я была ребёнком. А сейчас у них уже свои семьи с детьми и им не до приключений. Мне о своих проблемах и чувствах они не рассказывали, потому что я была маленькой, и контакт терялся. Но когда стала подростком, с одним из братьев мы нашли точки соприкосновения. Он хотел узнать меня, мои мысли. Сейчас у нас довольно близкие отношения. Хоть и не такие близкие, как с друзьями. Есть дистанция «старший — младшая», но я чувствую, что со временем она укорачивается. С другими братьями мы общаемся в основном по праздникам, но вроде бы произошёл прорыв, и мы нашли общие темы. Это довольно сложно, потому что мы все очень разные. Для меня близость с семьёй очень важна. Раньше я переживала, что мы мало общаемся и нам не о чем поговорить. Сейчас желание выворачивать душу и быть самыми близкими утихло. Меня вполне устраивают мини-беседы ни о чём. Главное, что я люблю этих людей и мы не теряем связь.

На данный момент я не готова к детям и не уверена, что захочу их. Думаю, если я и заведу ребёнка, то одного. Для меня это огромная ответственность, к которой я не готова. Внуки у моих родителей уже есть, поэтому я ни разу не слышала подобных просьб. Мама меня поддерживает и говорит, чтобы я не торопилась.

Елена Нуряева

Когда мои родители познакомились, у мамы уже был сын, а у папы — две дочери. В общем браке родилось ещё пятеро детей, из который я старшая. Но росли мы вшестером: мой старший брат, мамин сын всегда был полноценным родным членом нашей большой семьи. Что касается папиных дочерей, одну из них, Виолетту, мы знали, но особенно никогда не общались. А вот о существовании второй я даже не подозревала до пятнадцати лет. Именно тогда меня отправили на лето в школу в Англию, и папа пригласил меня на ужин в Лондоне, где в какой то момент предупредил, что сейчас я познакомлюсь со своей сестрой Ольгой. Она в тот момент уже не первый год жила в Англии, где училась. Такое странное шокирующее знакомство переросло в тёплую связь, сейчас она мне очень близкий, родной человек.

У нас очень традиционная семья, в которой ценности детства и родительства, общности крайне важны. У нас есть семейные традиции, обязательные семейные праздники, постоянная связь и общение всех со всеми. Конечно, так было не всегда: семья строится, а не «даётся».

Насколько я знаю, родители никогда особенно не планировали и не шли намеренно к многодетности. В молодости им было сложно, новость о пополнении несла не только радость, но и тревогу: сможем ли потянуть? Но в основании всего лежала любовь родителей друг к другу, мамина отвага и вера: она не допускала мысли, что ребёнок — это что-то плохое, дети — дар. Сейчас я понимаю, как им было поначалу страшно. Да и самые мои младшие братья появились в целом неожиданно для всех, когда маме было уже за сорок, но стали большой радостью. Зато теперь мы выросли и стали бандой, ценнее подарка родители не могли нам сделать.

Быт был очень разный, и обстоятельства нашей жизни очень менялись. Я застала и крайне стеснённую жизнь в сургутской многоэтажке, и жизнь в собственном доме на Николиной Горе. И если младшие дети росли уже в Москве и в достатке, то старшие прекрасно помнят, как мама заправляла привезённым из Москвы йогуртом салат из моркови. Йогурт был один, и так всем бы досталось. В шутку говорилось, например, «в большой семье зубами не щёлкают». Но никогда дети не ощущали этих сложностей. Да, мы делили комнаты, донашивали одежду. Сёстры, которые таскают друг у друга платья, — это нормальная ситуация для нашей семьи до сих пор! Никогда не было ощущения, что мы чего-то материального лишены. Наверное, это мамин талант — выстроить такую культуру общения в семье, чтобы никто ни за что не грызся, организовать быт, где у каждого есть всё, что нужно.

Мы все рождались раз в пять лет, соответственно, старшие уже подрастали и отпочковывались к тому моменту, когда появлялись маленькие. Но вообще, делиться и помогать с младшими — это нормальная практика в нашей семье. Я воспитывала своих младших братьев, когда они были младенцами, таскала их на руках и меняла им подгузники — один из них уже женился! Зато я была совершенно готова к собственному материнству.

Детство в многодетной семье — это, конечно, пространство конфликтов, а как иначе? Вы сражаетесь за внимание родителей, ресурсы, игрушки, одежду, лучшую кровать в конце концов. Особенно когда в доме одновременно три сестры. Но я не могу представить себе иной жизни. Постоянное ощущение того, что вас много, — это невозможность тосковать и грустить в одиночестве, это совместные игры и досуг, путешествия, драмы и обсуждения. Мы все обожаем обсуждать всех членов семьи. «А он что? А она?» — это лучший сериал на свете, в котором мы живём. Но это не злое интриганство, скорее постоянная вовлечённость в жизнь семьи, проживание бед и радостей друг друга. А сейчас мы, сёстры, выросли, детские конфликты ушли, осталось чувство локтя. Мы ежедневно общаемся друг с другом, у нас уже есть свои дети, и я, например, обожаю своих племянников. У нас есть миллион общих чатов, и мы регулярно в них «пропадаем», и вообще можем болтать бесконечно — в этом смысле мы чистые сёстры Кардашьян.

Родители совершенно точно относятся ко всем по-разному. Мне кажется, максима про «люблю всех одинаково» — это враньё, иллюзия. Повторяя это клише, мамы только компрометируют свои отношения с детьми. Мы все очень разные, просто кардинально. Иногда удивляешься, как от одних родителей могли родиться настолько разные дети, какие удивительно разные сочетания одних и тех же генов. Но всех любили и любят безусловно, безусловно сильно. И, понятное дело, каждый ребёнок втайне уверен, что он самый любимый. К тому же близость то к одному родителю, то к другому меняется с годами. Ощущение близости до растворения с мамой часто во взрослом возрасте сменяется, например, новыми осознанными близкими отношениями с отцом.

Сложность границ актуализировалась по мере взросления. Когда вы маленькие, у вас всё общее и родители не особенно учитывают твою потребность в своём пространстве, в своих тайнах — но она и не такая острая. Зато как только становишься подростком, то начинаешь отвоёвывать свои границы, «учить» родителей и братьев-сестёр не лезть в твои вещи или стучать, заходя в комнату. Но всё это в основном проходило безболезненно.

Сейчас я очень хочу большую семью, безусловно! Это такое счастье в моём конкретном случае, это наполненность жизни. Я очень надеюсь, что когда-нибудь моя дочь Зоя тоже узнает, что такое иметь свою родную команду в лице братьев и сестёр.

Источник https://v1.ru/text/family/2022/02/24/70464176/

Источник https://ufa1.ru/text/family/2022/02/24/70464170/

Источник https://www.wonderzine.com/wonderzine/life/life/259189-large-family

Источник